26 декабря день памяти Святителя Досифея Молдавского (Барилэ), митрополита

СВЯТИТЕЛЬ ДОСИФЕЙ, МИТРОПОЛИТ МОЛДАВСКИЙ

До­си­фей (Ба­ри­лэ) (Dosoftei (Barilă)) (1624–1701), мит­ро­по­лит Азов­ский, Мол­дав­ский, за­чи­на­тель ру­мын­ско­го сти­хо­сло­же­ния и книж­но­сти, свя­ти­тель, по­чи­та­ет­ся как один из ве­ли­чай­ших пра­во­слав­ных ар­хи­ере­ев Мол­да­вии. Па­мять 13 де­каб­ря, в Со­бо­рах Га­лиц­ких и Мол­дав­ских свя­тых.

В ми­ру Ди­мит­рий Ба­ри­лэ (Barilă), ро­дил­ся в Со­чав­ском краю у бла­го­че­сти­вых ро­ди­те­лей 26 ок­тяб­ря 1624 го­да. Отец его Нек­та­рий был чи­нов­ни­ком или куп­цом, а под ста­рость по­сту­пил в мо­на­стырь. С дет­ства учил­ся у луч­ших на­став­ни­ков, ка­кие мог­ли быть най­де­ны в Мол­да­вии. По­сле это­го он обу­чал­ся в шко­ле при мо­на­сты­ре Трех Свя­ти­те­лей, ос­но­ван­ной в Яс­сах гос­по­да­рем Ва­си­ли­ем Лу­пу при со­дей­ствии Ки­ев­ско­го мит­ро­по­ли­та Пет­ра (Мо­ги­лы), а за­тем на­пра­вил­ся в шко­лу Львов­ско­го пра­во­слав­но­го брат­ства, где изу­чал бо­го­сло­вие и вполне усво­ил ев­рей­ский, гре­че­ский, ла­тынь, цер­ков­носла­вян­ский, ру­мын­ский и поль­ский язы­ки.

Бу­дучи скром­ным и крот­ким, он с ран­них лет об­ла­дал муд­ро­стью и рев­но­стью о Бо­ге. Вдо­ба­вок к об­ра­зо­ва­нию книж­но­му он про­шел мо­на­ше­скую шко­лу в мо­на­сты­ре По­бра­та (или Про­бо­та), где обу­чал­ся мо­лит­ве, по­слу­ша­нию, сми­ре­нию и тща­нию. В 1649 го­ду он при­нял здесь мо­на­ше­ский по­стриг, вско­ре был воз­ве­ден во иеро­ди­а­ко­на и иеро­мо­на­ха. Он так быст­ро пре­успе­вал в люб­ви и мо­лит­ве, что ско­ро сде­лал­ся ду­хов­ни­ком и на­сто­я­те­лем оби­те­ли. Укреп­ляя бра­тию в ас­ке­тиз­ме и зна­нии Свя­щен­но­го Пи­са­ния, До­си­фей зна­чи­тель­но улуч­шил мо­на­стыр­скую шко­лу, ко­то­рая взрас­ти­ла мно­гих об­ра­зо­ван­ных мо­на­хов, ожи­вив­ших ду­хов­ную жизнь оби­те­ли. До­си­фей так­же за­ни­мал­ся книж­ны­ми тру­да­ми, ин­те­ре­со­вал­ся древни­ми гос­по­дар­ски­ми хри­со­ву­ла­ми.

В 1658 го­ду До­си­фей был из­бран епи­ско­пом Хуш­ским, а с 16 де­каб­ря 1659 по 1671 год был епи­ско­пом Ро­ман­ским. Став ар­хи­пас­ты­рем, он был при­ме­ром кро­то­сти и тер­пе­ния, спо­соб­ствуя вос­ста­нов­ле­нию мно­гих хра­мов и мо­на­сты­рей.

В 1671 го­ду вла­ды­ка До­си­фей стал мит­ро­по­ли­том Со­чав­ским и всей Мол­дав­ской зем­ли. Из-за раз­ру­ши­тель­ной вой­ны по­сле Хо­тин­ской бит­вы осма­нов с си­ла­ми Яна Со­бес­ко­го 11 но­яб­ря 1673 го­да мит­ро­по­лит До­си­фей бе­жал в Речь Поспо­ли­тую, где пре­бы­вал до воз­вра­ще­ния в Мол­да­вию в 1675 го­ду.

До­си­фей, же­лав­ший осво­бож­де­ния Мол­да­вии из-под ту­рец­ко­го ига, был со­труд­ни­ком и про­вод­ни­ком но­во­вве­де­ний гос­по­да­ря Ва­си­лия Лу­пу, с име­нем ко­то­ро­го свя­за­ны рас­про­стра­не­ние ру­мын­ско­го на­род­но­го са­мо­со­зна­ния и уси­лия за­ме­нить преж­де упо­треб­ляв­ший­ся в го­судар­ствен­ном и цер­ков­ном оби­хо­де цер­ков­но-сла­вян­ский язык язы­ком ру­мын­ским, не до­пус­кая при этом на­чав­ше­го­ся то­гда уси­ли­вать­ся гре­че­ско­го. Через по­сред­ство Ни­ко­лая Ми­лес­ку Спа­фа­рия, ру­мы­на по про­ис­хож­де­нию, поль­зо­вав­ше­го­ся боль­шим вли­я­ни­ем при цар­ском дво­ре, До­си­фей по­лу­чил из Москвы кни­го­пе­чат­ное обо­ру­до­ва­ние и устро­ил ти­по­гра­фию в Яс­сах, где на­чал пе­ча­тать бо­го­слу­жеб­ные и на­ста­ви­тель­ные кни­ги на ру­мын­ском. Он сам же, еще бу­дучи на Ро­ман­ской ка­фед­ре, впер­вые пе­ре­вел ряд ос­но­во­по­лож­ных цер­ков­ных книг на ру­мын­ский язык, со­ста­вил свою зна­ме­ни­тую «Псал­тирь в сти­хах» и этим сыг­рал клю­че­вую роль в утвер­жде­нии ру­мын­ско­го язы­ка в жиз­ни Мол­дав­ской Церк­ви.

Мит­ро­по­лит До­си­фей ви­дел на­деж­ду на бу­ду­щее Мол­да­вии в Рус­ском цар­стве. При его уча­стии в 1674 и 1683–1684 го­дах ве­лись пе­ре­го­во­ры о пе­ре­хо­де Мол­да­вии в рус­ское под­дан­ство, и ему при­над­ле­жит из­вест­ное из­ре­че­ние: «Свет идёт к нам из Моск­вы...» («De la Moscova vine lumina...»).

Во вре­мя его мит­ро­по­лит­ства мо­на­сты­ри Мол­да­вии от­ли­ча­лись вы­со­той ду­хов­ной жиз­ни. Мит­ро­по­лит До­си­фей, сам ас­кет и мо­лит­вен­ник, по­се­щал оби­те­ли и ски­ты, а так­же от­шель­ни­ков по всей епар­хии, удо­вле­тво­ряя их нуж­ды и по­уча­ясь у них по­движ­ни­че­ству, о чем сам на­пи­сал в сво­их «Жи­ти­ях свя­тых». Мит­ро­по­лит как со­кро­ви­щем до­ро­жил мо­ща­ми свя­то­го Иоан­на Но­во­го, ко­то­рые он пе­ре­нес в Яс­ский со­бор и со­хра­нял с боль­шим тща­ни­ем. В неспо­кой­ные вре­ме­на он устра­и­вал хо­ды с мо­ща­ми по всей зем­ле, и мно­гие чу­де­са и зна­ме­ния про­ис­хо­ди­ли от мо­щей в уте­ше­ние лю­дям.

Ле­то­пи­сец тех лет Иоанн Некуль­че пи­сал о нем: "Этот До­си­фей, мит­ро­по­лит, не был обыч­ным че­ло­ве­ком. Он был из дво­рян­ской се­мьи, очень учен, и знал мно­го язы­ков – гре­че­ский, ла­тынь и сла­вян­ский – и об­ла­дал глу­бо­ким уче­ни­ем и об­ра­зо­ван­но­стью. Он был со­вер­шен­ным мо­на­хом, пре­дан­ным и сми­рен­ным как аг­нец. Нет че­ло­ве­ка, по­доб­но­го ему, в на­шей зем­ле в это вре­мя. Кан­те­мир Во­да про­гне­вал­ся на это­го мит­ро­по­ли­та и устро­ил, чтобы пат­ри­ар­хи на­ло­жи­ли на него за­пре­ще­ние, но ни­что не по­тре­во­жи­ло его, так что лю­ди го­во­ри­ли что он свя­той".

Ко­гда вой­на ар­мий Осман­ской им­пе­рии и Ре­чи Поспо­ли­той вновь при­ве­ла Мол­дав­скую зем­лю в ра­зо­ре­ние, в 1686 го­ду мит­ро­по­лит До­си­фей и часть его кли­ра ушли вме­сте с от­хо­дя­щи­ми поль­ски­ми вой­ска­ми на се­вер и увез­ли с со­бой мо­щи свя­то­го Иоан­на Но­во­го. Оста­но­вив­шись в Жол­кве (ныне Укра­и­на) во вла­де­ни­ях поль­ско­го ко­ро­ля Яна Со­бес­ко­го, он оста­вал­ся здесь неко­то­рое вре­мя, со­хра­няя при се­бе мо­щи свя­то­го Иоан­на. В июне 1689 го­да от него был при­слан в Моск­ву иеро­ди­а­кон Иона за ми­ло­сты­нью с гра­мо­той, где мит­ро­по­лит так опи­сы­вал свое по­ло­же­ние: «я, сми­рен­ный Со­чав­ский мит­ро­по­лит, су­щий в от­да­ле­нии от зем­ли сво­ей, со св. Иоан­ном ве­ли­ко­му­че­ни­ком Хри­сто­вым и со всем со­кро­ви­щем церк­ви от свя­той на­шей мит­ро­по­лии Со­чав­ской, с ча­стью бра­тии от кли­ра, уцелев­шей от острия ме­ча и раз­граб­ле­ния и гне­ва вой­ска из Мол­да­вии, – ныне стран­ни­ча­ем во гра­де Стриу и ча­ем, дабы на­ша зем­ля успо­ко­и­лась, и то­гда, при­няв изъ­яв­ле­ние, воз­вра­тим­ся со всем, что у нас есть, – со св. ве­ли­ко­му­че­ни­ком Иоан­ном, – в на­ше оте­че­ство в град Со­ча­ву, ра­зо­рен­ную и за­пу­щен­ную от ага­рян­ско­го ча­сто­го по­пра­ния и на­силь­ных лю­тых бед...»

В дру­гой раз тот же Иона при­но­сил ча­сти­цы мо­щей и цер­ков­но-пи­са­тель­ские и пе­ре­вод­че­ские тру­ды в дар от мит­ро­по­ли­та До­си­фея. В от­вет Иона из Моск­вы по­лу­чил за­про­шен­ные мит­ро­по­ли­том ар­хи­ерей­скую ман­тию и ми­ло­сты­ню. В фев­ра­ле 1691 го­да Иона вновь при­шел в Моск­ву, рас­ска­зав что мит­ро­по­лит все еще на­хо­дит­ся в Стрые и про­сит поз­во­ле­ния пе­рей­ти в Ма­ло­рос­сию и со­би­рать там ми­ло­сты­ню, на что царь рас­по­ря­дил­ся оста­вить ре­ше­ние это на усмот­ре­ние гет­ма­на. С опре­де­лен­но­стью неиз­вест­но, как про­шли сле­ду­ю­щие несколь­ко лет жиз­ни мит­ро­по­ли­та, в неко­то­рых ма­те­ри­а­лах его пре­бы­ва­ние в Поль­ше на­зы­ва­ет­ся пле­ном, но, так или ина­че, вско­ре по ре­ко­мен­да­ции Ни­ко­лая Ми­лес­ку Спа­фа­рия До­си­фей при­был в Рос­сию.

С 1696 го­да на­хо­дясь в Москве, мит­ро­по­лит при­об­рел ува­же­ние Пет­ра I сво­и­ми иде­я­ми об осво­бож­де­нии ру­мын от ту­рок. Вско­ре по­сле по­ко­ре­ния Азо­ва рус­ски­ми вой­ска­ми, ко­гда бы­ло при­ня­то ре­ше­ние об учре­жде­нии здесь Азов­ской мит­ро­по­лии, на но­вую ка­фед­ру был на­зна­чен мит­ро­по­лит До­си­фей. Но он так и не при­е­хал в Азов, скон­чав­шись в Москве в 1701 го­ду и оста­вив здесь свою боль­шую биб­лио­те­ку.

Тру­ды мит­ро­по­ли­та До­си­фея в ду­хов­ном об­ра­зо­ва­нии все­го цер­ков­но­го на­ро­да и в раз­ви­тии ру­мын­ско­го язы­ка, его роль как цер­ков­но­го и го­судар­ствен­но­го де­я­те­ля утвер­ди­ли его па­мять в по­том­ках и сде­ла­ли его имя од­ним из важ­ней­ших как в цер­ков­ной, так и в свет­ской ис­то­рии Мол­да­вии и всей Ру­мы­нии. Он оста­вал­ся зна­ме­ни­тым ар­хи­ере­ем и в XIX ве­ке, и в XX, при­об­ре­тя ре­пу­та­цию на­цио­наль­но­го ге­роя-про­све­ти­те­ля. Мно­го­чис­лен­ные ис­сле­до­ва­те­ли об­ра­ща­лись к его ра­бо­там и де­я­тель­но­сти, оце­ни­вая их зна­че­ние. Ряд го­ро­дов Рес­пуб­ли­ки Мол­до­ва, на­чи­ная с Ки­ши­не­ва, име­ют ули­цы, на­зван­ные име­нем мит­ро­по­ли­та До­си­фея.

Его про­слав­ле­ние в ли­ке свя­тых бы­ло со­вер­ше­но ре­ше­ни­ем Свя­щен­ного Си­но­да Ру­мын­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви, тор­же­ствен­но объ­яв­лен­ным 14 ок­тяб­ря 2005 го­да. Па­мять его бы­ла уста­нов­ле­на 13 де­каб­ря. На за­се­да­нии от 21 ав­гу­ста 2007 го­да Свя­щен­ным Си­но­дом Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви бы­ло ре­ше­но вклю­чить его имя в ме­ся­це­слов Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви с уста­нов­ле­ни­ем празд­но­ва­ния па­мя­ти в тот же день, что и в Ру­мын­ской Церк­ви.

Опуб­ли­ко­ван­ные пе­ре­во­ды и про­из­ве­де­ния свя­ти­те­ля До­си­фея, введ­шие ру­мын­ский в цер­ков­ное упо­треб­ле­ние, сыг­ра­ли клю­че­вую роль в рас­про­стра­не­нии ру­мын­ско­го язы­ка и ста­нов­ле­ния его книж­ной куль­ту­ры. Осо­бен­но важ­ны бы­ли его пе­ре­во­ды Псал­ти­ри и Ок­то­и­ха, сти­хо­твор­ное пе­ре­ло­же­ние Псал­ти­ри – пер­вое по­э­ти­че­ское про­из­ве­де­ние на ру­мын­ском язы­ке, – ко­то­рое на­шло ши­ро­кую лю­бовь сре­ди ру­мын­ских ве­ру­ю­щих, и из­да­ние че­ты­рех­том­но­го сбор­ни­ка «Жи­тий свя­тых». Мно­гие из его пе­ре­во­дов так и оста­лись в ру­ко­пи­сях и хра­ни­лись в Мос­ков­ской Си­но­даль­ной Биб­лио­те­ке. В об­щей слож­но­сти, сре­ди ори­ги­наль­ных и пе­ре­вод­ных ра­бот мит­ро­по­ли­та До­си­фея, кро­ме тру­дов на ру­мын­ском, есть про­из­ве­де­ния на цер­ков­но-­сла­вян­ском, гре­че­ском, ла­тин­ском и поль­ском язы­ках.

Ис­точ­ник: http://drevo-info.ru

Из Пролога, 13 декабря: При неудачах не должно малодушествовать

(Чудо святых мучеников Евстратия и дружины его)

Для прославления святых во славу Своего имени и для утверждения в вере маловерных Господь творит иногда дивные чудеса. Предлагаю вашему вниманию одно из таковых – следующее.

Близ Царьграда был монастырь, называвшийся Олимп, в котором была устроена церковь в честь мучеников Авксентия, Евгения, Мардария, Евстратия и Ореста. На день памяти этих святых (дек. 13) в Олимп имели ежегодно обыкновение приходить царь и патриарх, и первый постоянно приносил с собою золото и раздавал оное на потребу братии. Но вот однажды накануне праздника святых погода сделалась очень дурною. Полил сильный дождь, поднялась буря; к ним присоединился холод, и в монастырь ни патриарх, ни царь и никто другой из города не пришел. Монахи, жившие одним только подаянием, запечалились. Пропевши вечерню и канон, они даже в церкви подняли ропот на святых мучеников и говорили: «Что мы теперь будем есть? Что нам остается делать? Уйдем отсюда, ибо здесь с голода умрешь!» Так роптали малодушные, но роптали напрасно. Лишь только наступил вечерний сумрак, входит к игумену монастырский привратник и говорит: «Благослови, отче, ввести в монастырь мужа, присланного от царя с подаянием на двух верблюдах». Игумен благословил, и вот вошел муж с необыкновенно светлым лицом и сказал: «Царь прислал вам брашна и вина – возьмите их». И взяли, и вкусили пищи и вина; оставшееся же убрали. Почти тотчас после этого привратник возвестил, что явился еще присланный от царицы. И этого ввели и взяли от него рыбу и десять златниц, присланных от супруги царской. Вслед за сим привратник снова возвещает о пришедшем от патриарха. И сей не тощ был, но вручил игумену присланные от первосвятителя сосуды церковные и объявил, что наутро и сам патриарх будет к ним. Принявши дары, игумен спросил прибывших: «Вы здесь останетесь ночевать или уйдете?» «Если есть место, – отвечали пришельцы, – то здесь останемся». Отпуская их на покой, игумен снова спросил их: «А как имена ваши?» Пришедший от царя назвал себя Авксентием; от царицы присланный объявил, что ему имя Евгений, а посланец патриарха сказал, что его зовут Мардарием. Прошла ночь, наступило утро. Монахи и гости их собрались в церковь и стали петь утреню. При начале ее вошли в церковь еще два неизвестные мужа и присоединились к поющим. Когда служба дошла до чтения жития празднуемых святых мучеников, то на повеление игумена читать оное монахи отвечали: «К чему? Ведь видишь, что никого из народа нет». И хотели было оставить чтение жития. Но один из пришельцев упросил, чтобы чтение ему дозволено было, взял книгу и начал читать. Когда он дошел до места, где написано было: «обувен бысть Евстратий в сапоги железны с гвоздьми острыми», то, вздохнув, ударил бывшим у него в руке жезлом в помост церковный, и, о чудо! воткнувшийся в пол жезл тотчас пустил от себя ветви и стал зеленеющим деревом. Стоявшие сзади чтеца посланные от царя, царицы и патриарха, а также и пришедший с чтецом сказали ему: «Для чего ты так сделал, Евстратий?» Чтец воскликнул: «О, как малы мои страдания против Божия воздаяния! Сделал же я, что вы видели, для того, чтобы праздник ваш не остался без посетителей». После сего все пятеро стали невидимы. И поняли иноки, что эти чудные пришельцы были не кто иные, как сами святые мученики Орест, Евгений, Мардарий, Авксентий, Евстратий, и прославили Бога. Вошедши, по окончании службы, в гостиницу, игумен нашел в ней множество хлебов и рыбы, сосуды же все были наполнены маслом. О великом чуде возвещено было царю и патриарху, которые и поспешили прибыть в монастырь. Тут снова все прославили Бога и святых мучеников! А жезл Евстратия разломали на благословение. В тот же день много было и исцелений недужным.

Услаждаясь, братие, сказанием о столь дивном чуде мучеников, мы вместе с тем можем взять для себя из обстоятельств оного и назидание. Видим, что, пока у иноков Олимпа все было хорошо, то и сами они были верными Богу; но вот является малая неприятность, и сейчас все ропщут и собираются бежать, сами не зная, куда. Не то же ли самое бывает и со многими из нас? Пока человек живет в счастье, довольстве, то только и слышишь от него: «О, как милостив ко мне Господь!» или: «Никто, как Бог!» Но, не говоря уже о большом горе, случись у того же восклицателя какая-нибудь помеха или неудача, сейчас и вера пропала: и начинает метаться туда и сюда, как вовсе не имущий упования, или, что еще хуже, тоже поднимает иногда ропот на Бога. Хорошо ли это? Сами видите, что нет, ибо вышеприведенный пример ясно показывает, что Господь часто посылает нам и искушения для того, чтобы после них еще более прославить Свое святое имя и еще более явить милость Свою нам, грешным.

Будем же, братие, терпеливы, а вместе чаще вникать в свое нравственное состояние и узнавать, подлинно ли есть в нас вера, надежда и любовь к Богу истинные, нелицемерные, подлинно ли мы истинные Богочтецы. Не станем предаваться в скорбях малодушию и унынию, а будем во всех обстоятельствах нашей жизни, каковы бы они ни были, всю надежду возлагать на Бога и с полным упованием предавать себя Его святой воле. Видите, как Он всемогущ и милосерд! Видите, как неисповедимы пути Его! Поэтому не будем оскорблять Его отселе своим маловерием, но всю печаль свою возложим на Него. Аминь.