22 апреля Великий Пяток. Воспоминание Святых спасительных Страстей Господа нашего Иисуса Христа

С Великим Пятком! Воспоминание Святых спасительных Страстей Господа нашего Иисуса Христа!

Господи, дай мне вполне предаться Твоей Святой воле, на всякий час этого дня во всем наставь и поддержи меня, дай мне силу перенести утомление наступающего дня и все его события, благослови все мои выхождения и вхождения, деяния дел, слова и помышления, удостой меня всегда радостно прославлять, воспевать и благословлять Тебя во всей жизни моей во славу Твою, а мне грешному во спасение, с молитвенной и иной помощью архистратигов Михаила, Селафиила, моего Ангела хранителя и прочих Святых Небесных сил бесплотных, мч. Евпсихия и иных святых сего дня!

Свт. Феофан Затворник:

Распятие Христа Господа и собор архангела Гавриила! Новое утешительное сочетание! Гавриил предвозвещает рождение Предтечи; Гавриил благовествует Деве; он же, вероятно, возвещал радость о рождении Спасителя; не кто другой и женам возвестил о Воскресении Христа Господа. Таким образом, Гавриил - всякой радости провозвестник и приноситель. Распятие же Христово - радость и отрада всех грешников. Грешнику, пришедшему в чувство своей греховности и всеправедной правды Божией, некуда укрыться, кроме как под сень креста. Здесь принимает он удостоверение, что ему нет прощения, пока он один стоит перед Богом со своими грехами и даже со слезами о них. Одно для него спасение - в крестной смерти Господа. На кресте рукописание всех грехов разодрано. И всякий, кто принимает это с полною верою, делается причастным этого таинства помилования. С созреванием этой веры созревает и уверенность в помиловании и вместе отрада от чувства вступления в состояние помилования на все века. Крест - источник радости, потому что грешник верою пьет из него отраду помилования. В этом отношении он есть своего рода архангел, благовествующий радость.

1-е посл. к Коринфянам св. ап. Павла Гл. 1: 18 - 31

Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых,- сила Божия. 

Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну.

Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? 

Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих.

Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; 

а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, 

для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость; 

потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков.

Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; 

но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; 

и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее,-

для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом.

От Него и вы во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением, 

чтобы было, как написано: хвалящийся хвались Господом.

Гл. 2: 1 -  2

И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости, 

ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого...

От Матфея св. благов. Гл. 27: 1 - 

Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа имели совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти; 

и, связав Его, отвели и предали Его Понтию Пилату, правителю.

Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, 

говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что́ нам до того? смотри сам.

И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился. 

Первосвященники, взяв сребреники, сказали: непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови.

Сделав же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников; 

посему и называется земля та "землею крови" до сего дня.

Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: и взяли тридцать сребреников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля, 

и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь.

Иисус же стал пред правителем. И спросил Его правитель: Ты Царь Иудейский?

.....

Из Охридского Пролога за 9 апреля: 

Рассуждение

О Перикле рассказывают, что это был человек почти идеальной человеческой красоты, однако голова у него была слишком продолговата и походила на тыкву, так что, где бы ни появлялся он с непокрытой головой, [неизменно] вызывал усмешки. Чтобы скрыть этот его недостаток, греческие скульпторы, изготовляя статуи этого великого мужа, всегда изображали его с шлемом на голове. Если некоторые из язычников умели скрывать недостатки своего ближнего, сколь усерднее мы, христиане, должны так поступать! В почтительности друг друга предупреждайте (Рим. 12, 10) – заповедует апостол тем, кто пребывает со Христом. Но как скажем мы, что пребываем с кротким и пречистым Христом, если ежедневно отравляем воздух баснями о чужих грехах и недостатках? Скрывать свою добродетель и чужой недостаток – в этом главная духовная мудрость.

Проповедь о необходимости смерти ради многого плода

Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно,

пав в землю, не умрет, то останется одно; 

а если умрет, то принесет много плода.

Ин. 12:24

Для чего сеятель бросает пшеницу в землю? Для того ли, чтобы пшеница погибла и изгнила? Нет, но для того, чтобы жила она и принесла плод. Бросая семя, сеятель думает не о смерти и тлении семян, а об их жизни и плодоношении. Поистине, с радостью сеет сеятель семя свое, не думая о смерти, но думая о жизни и урожае.

Сеятель – это Христос Господь, а люди суть Его пшеница. Благоизволил Он назвать нас этим именем. Много есть и других злаков на земле, но нет ничего драгоценнее пшеницы. Для чего сеет нас Господь по земле? Для того ли, чтобы умерли мы и истлели? Нет, но для того, чтобы жили мы и приносили плод. Мимоходом упоминает о нашей смерти – но лишь как об условии жизни и многого плода. Цель сева – не смерть, а жизнь. Но семя должно сначала умереть и истлеть. Он [кстати, лишь вкратце] упоминает об этом семени, ибо знает, что всем нам это даже слишком хорошо известно. Лишь вскользь говорит Он нам [и] об этом [нетлении], тогда как Его Евангелие – это, главным образом, повествование о жизни: о жизни и [ее] плодах. Об этом благовествует Он нам подробно, ибо знает, что это нам неизвестно и что мы задыхаемся от неведения и сомнений. Причем не только говорит он нам о жизни во всех ее частностях, но и раскрывает нам жизнь. Своим Воскресением яснее солнца являет он нам и много плода. [Да] и вся история Его Церкви есть самая очевидная картина жизни.

О Владыка неодолимой жизни, спаси нас от греховной смерти. Избавь нас [и] от смерти душевной. Тебе слава и [по]хвала вовеки. Аминь.

ВЕЛИКИЙ ПЯТОК

Во свя­тую и Ве­ли­кую Пят­ни­цу мы вос­по­ми­на­ем свя­тые, спа­си­тель­ные и страш­ные стра­да­ния Гос­по­да и Бо­га и Спа­са на­ше­го Иису­са Хри­ста, ко­то­рые Он доб­ро­воль­но пре­тер­пел за нас. Опле­ва­ния, из­би­е­ния, по­ще­чи­ны, по­но­ше­ния, на­смеш­ки, баг­ря­ни­ца, трость, губ­ка, ук­сус, гвоз­ди, ко­пье, и по­сле все­го это­го Крест и смерть, — все это име­ло ме­сто в пят­ни­цу. По­сле то­го как Иисус, про­дан­ный дру­гом и уче­ни­ком за трид­цать среб­ре­ни­ков, был взят, Его от­ве­ли сна­ча­ла к пер­во­свя­щен­ни­ку Анне, ко­то­рый ото­слал Его к Ка­иа­фе, где Гос­подь был опле­ван, по­лу­чал по­ще­чи­ны, вдо­ба­вок был уни­жен и осме­ян, слы­ша: про­ре­ки нам, Хри­стос, кто уда­рил Те­бя? (Мф.26:68). Ту­да же при­шли и лже­сви­де­те­ли, ис­ка­жав­шие Его сло­ва: раз­рушь­те храм сей, и Я в три дня воз­двиг­ну его (Ин.2:19). А ко­гда Он на­звал Се­бя Сы­ном Бо­жи­им, то ар­хи­ерей разо­драл одеж­ды свои (в знак то­го, что) не мо­жет тер­петь бо­го­хуль­ства.

При на­ступ­ле­нии утра Иису­са от­ве­ли к Пи­ла­ту; и иудеи не во­шли в пре­то­рию, го­во­рит (еван­ге­лист Иоанн), чтобы не осквер­нить­ся, но чтобы (мож­но бы­ло) есть пас­ху (Ин.18:28). Или здесь под пас­хой он под­ра­зу­ме­ва­ет весь (се­ми­днев­ный) празд­ник, или она и на этот раз бы­ла в по­ло­жен­ное вре­мя (в пят­ни­цу ве­че­ром), но Хри­стос со­вер­шил за­кон­ную пас­ху на один день рань­ше, по­то­му что в пят­ни­цу хо­тел быть за­клан­ным од­новре­мен­но с (пас­халь­ным агн­цем).

Пи­лат, вый­дя (к ним), спро­сил, в чем (они) об­ви­ня­ют Иису­са, и по­сколь­ку не на­шел ни­че­го до­стой­но­го об­ви­не­ния, то по­слал Его к Иро­ду, а по­след­ний — сно­ва к Пи­ла­ту. Иудеи же стре­ми­лись убить Иису­са. Пи­лат ска­зал им: возь­ми­те Его вы, и рас­пни­те, и по за­ко­ну ва­ше­му су­ди­те Его (ср.: Ин.18:31, 19:6). Они от­ве­ча­ли ему: нам не поз­во­ле­но пре­да­вать смер­ти ни­ко­го (Ин.18:31), по­буж­дая Пи­ла­та рас­пять (Его). Пи­лат спро­сил Хри­ста, Царь ли Он Иудей­ский. Он при­знал Се­бя Ца­рем, но Веч­ным, го­во­ря: Цар­ство Мое не от ми­ра се­го (Ин.18:36). Пи­лат, же­лая Его осво­бо­дить, сна­ча­ла ска­зал, что не на­хо­дит в Нем ни­ка­кой бла­го­вид­ной ви­ны, а по­том пред­ло­жил, по обы­чаю, ра­ди празд­ни­ка от­пу­стить им од­но­го уз­ни­ка, — но они вы­бра­ли Ва­рав­ву, а не Хри­ста (см.: Ин.18:38-40).

То­гда Пи­лат, пре­да­вая им Иису­са, преж­де ве­лел бить Его, по­том вы­вел к ним под стра­жей, оде­то­го в баг­ря­ни­цу, увен­чан­но­го тер­но­вым вен­цом, со вло­жен­ной в пра­вую ру­ку тро­стью, осме­ян­но­го во­и­на­ми, го­во­рив­ши­ми: ра­дуй­ся, Царь Иудей­ский! (см.: Ин.19:1-5; Мф.27:29; Мк.15:16-19). Од­на­ко, над­ру­гав­шись так, чтобы уто­лить их гнев, Пи­лат вновь ска­зал: я ни­че­го до­стой­но­го смер­ти не на­шел в Нем (Лк.23:22). Но они от­ве­ча­ли: Он дол­жен уме­реть, по­то­му что сде­лал Се­бя Сы­ном Бо­жи­им (Ин.19:7). Ко­гда они так го­во­ри­ли, Иисус мол­чал, а на­род кри­чал Пи­ла­ту: рас­пни, рас­пни Его! (Лк.23:21). Ибо через по­зор­ную смерть (ка­кой пре­да­ва­ли раз­бой­ни­ков) иудеи хо­те­ли опо­ро­чить Его, чтобы ис­тре­бить доб­рую па­мять о Нем. Пи­лат же, как бы при­сты­жая их, го­во­рит: Ца­ря ли ва­ше­го рас­пну? Они от­ве­ча­ли: нет у нас ца­ря, кро­ме ке­са­ря (Ин.19:15). По­сколь­ку об­ви­не­ни­ем в бо­го­хуль­стве они ни­че­го не до­би­лись, то на­во­дят на Пи­ла­та страх от ке­са­ря, чтобы хоть та­ким спо­со­бом ис­пол­нить свой безум­ный за­мы­сел, для че­го го­во­рят: вся­кий, де­ла­ю­щий се­бя ца­рем, про­тив­ник ке­са­рю (Ин.19:12). Меж­ду тем же­на Пи­ла­та, устра­шен­ная сна­ми, по­сла­ла ему ска­зать: не де­лай ни­че­го Пра­вед­ни­ку То­му, по­то­му что я ныне во сне мно­го по­стра­да­ла за Него (Мф.27:19); и Пи­лат, умыв ру­ки, от­ри­цал свою ви­нов­ность в (про­ли­тии) кро­ви Его (см.: Мф.27:24). Иудеи же кри­ча­ли: кровь Его на нас и на де­тях на­ших (Мф.27:25); ес­ли от­пу­стишь Его, ты не друг ке­са­рю (Ин.19:12).

То­гда Пи­лат, ис­пу­гав­шись, от­пу­стил им Ва­рав­ву, а Иису­са пре­дал на рас­пя­тие (ср.: Мф.27:26), хо­тя втайне и знал, что Тот непо­ви­нен. Уви­дев это, Иуда, бро­сив среб­ре­ни­ки (в хра­ме), вы­шел, по­шел и уда­вил­ся (см.: Мф.27:3-5), по­ве­сив­шись на де­ре­ве, а по­сле, силь­но вздув­шись, лоп­нул. Во­и­ны же, на­сме­яв­шись над Иису­сом и бив тро­стью по го­ло­ве (Мф.27:27-30), воз­ло­жи­ли на Него крест; по­том, за­хва­тив Си­мо­на Ки­ри­не­яни­на, за­ста­ви­ли нести крест Его (ср.: Мф.27:32; Лк.23:26; Ин.19:17).

Око­ло тре­тье­го ча­са, при­дя на Лоб­ное ме­сто, там рас­пя­ли Иису­са и по обе сто­ро­ны от Него двух раз­бой­ни­ков, чтобы и Он был при­чтен к зло­де­ям (ср.: Мк.15:27-28; Ис.53:12). Во­и­ны раз­де­ли­ли одеж­ды Его из-за бед­но­сти (их), бро­сая жре­бий о цель­но­тка­ном хи­тоне, при­чи­няя Ему мно­же­ство вся­че­ских оскорб­ле­ний — не толь­ко этим, но и из­де­ва­ясь (над Ним), ко­гда Он ви­сел на кре­сте, го­во­ри­ли: э! раз­ру­ша­ю­щий храм и в три дня со­зи­да­ю­щий! спа­си Се­бя Са­мо­го. И еще: дру­гих спа­сал, а Се­бя не мо­жет спа­сти. И еще: ес­ли Он Царь Из­ра­илев, пусть те­перь сой­дет с Кре­ста, и уве­ру­ем в Него (Мк.15:29-31; Мф.27:40, 42).

И ес­ли они дей­стви­тель­но го­во­ри­ли прав­ду, то по­до­ба­ло им без со­мне­ний об­ра­тить­ся к Нему, — ведь от­кры­лось, что Он Царь не толь­ко Из­ра­и­ля, но и все­го ми­ра. Ибо для че­го по­мерк­ло солн­це на три ча­са, да еще в пол­день? — Чтобы все узна­ли о (Его) стра­да­ни­ях. Зем­ля по­тряс­лась и кам­ни рас­се­лись, — чтобы об­на­ру­жи­лось, что Он мог это сде­лать и с иуде­я­ми; мно­гие те­ла (усоп­ших) вос­крес­ли — в до­ка­за­тель­ство все­об­ще­го вос­кре­се­ния и для яв­ле­ния си­лы Стра­дав­ше­го. За­ве­са в хра­ме разо­дра­лась (Мф.27:51), как буд­то храм гне­вал­ся (раз­ры­вая свою одеж­ду) за то, что стра­да­ет Про­слав­ля­е­мый в нем, и всем от­кры­лось неви­ди­мое преж­де (Свя­тое Свя­тых).

Итак, Хри­стос был рас­пят в тре­тий час, как го­во­рит свя­той Марк (см.: Мк.15:25), от ше­сто­го же ча­са тьма бы­ла до ча­са де­вя­то­го (Мф.27:45; ср.: Мк.15:33). То­гда и Лон­гин сот­ник, ви­дя солн­це (по­мерк­шее) и дру­гие зна­ме­ния, (устра­шил­ся) весь­ма и ска­зал: во­ис­ти­ну, Он был Сын Бо­жий (Мф.27:54; ср.: Мк.15:39; Лк.23:47). Один из раз­бой­ни­ков зло­сло­вил Иису­са, а дру­гой уни­мал его, ре­ши­тель­но за­пре­щая ему, и ис­по­ве­дал Хри­ста Сы­ном Бо­жи­им. Воз­на­граж­дая его ве­ру, Спа­си­тель обе­щал ему пре­бы­ва­ние с Со­бою в раю (см.: Лк.23:39-43).

В до­вер­ше­ние ко всем из­де­ва­тель­ствам, Пи­лат на­пи­сал и над­пись на кре­сте, гла­сив­шую: Иисус На­зо­рей, Царь Иудей­ский (Ин.19:19). Хо­тя (пер­во­свя­щен­ни­ки) и не поз­во­ля­ли Пи­ла­ту пи­сать так, но что Он го­во­рил: (Я Царь Иудей­ский), од­на­ко Пи­лат воз­ра­зил: что я на­пи­сал, то на­пи­сал (см.: Ин.19:21-22). По­том Спа­си­тель про­из­нес: жаж­ду, — и Ему да­ли ис­соп с ук­су­сом. Ска­зав: со­вер­ши­лось! — и пре­кло­нив гла­ву, (Он) пре­дал дух (см.: Ин.19:28-30).

Ко­гда все разо­шлись, при Кре­сте сто­я­ли Ма­терь Его, и сест­ра Ма­те­ри Его, Ма­рия Клео­по­ва, рож­ден­ная от Иоси­фа по­сле то­го как Клео­па умер без­дет­ным; а так­же лю­би­мый уче­ник Гос­по­да Иоанн (см.: Ин.19:25-26). Обе­зу­мев­шие же иудеи, ко­то­рым недо­ста­точ­но бы­ло ви­деть те­ло на кре­сте, про­си­ли Пи­ла­та, так как то­гда бы­ла пят­ни­ца и ве­ли­кий празд­ник Пас­хи, (при­ка­зать) пе­ре­бить у осуж­ден­ных го­ле­ни, чтобы ско­рее на­сту­пи­ла смерть. И у дво­их пе­ре­би­ли го­ле­ни, по­то­му что они бы­ли еще жи­вы. Но, при­дя к Иису­су, как уви­де­ли Его уже умер­шим, не пе­ре­би­ли у Него го­ле­ней, но один из во­и­нов, по име­ни Лон­гин, уго­ждая безум­ным, под­нял ко­пье и прон­зил Хри­сту реб­ра с пра­вой сто­ро­ны, и тот­час ис­тек­ла кровь и во­да (см.: Ин.19:31-34).

Пер­вое по­ка­зы­ва­ет, что Он че­ло­век, а вто­рое — что Он вы­ше че­ло­ве­ка. Или кровь — для Та­ин­ства Бо­же­ствен­но­го при­ча­ще­ния, а во­да — для кре­ще­ния, ибо те два ис­точ­ни­ка по­ис­ти­не да­ют на­ча­ло Та­ин­ствам. И Иоанн, ви­дев­ший это, за­сви­де­тель­ство­вал, и ис­тин­но сви­де­тель­ство его (Ин.19:35), ведь на­пи­сал при­сут­ство­вав­ший там и ви­дев­ший все сво­и­ми гла­за­ми; и ес­ли бы он хо­тел го­во­рить ложь, не за­пи­сы­вал бы то­го, что счи­та­лось бес­че­сти­ем для Учи­те­ля. Го­во­рят, буд­то он то­гда со­брал в некий со­суд Бо­же­ствен­ную и Пре­чи­стую Кровь из ис­то­ча­ю­щих жизнь ре­бер.

По­сле этих уди­ви­тель­ных со­бы­тий, как уже на­стал ве­чер, при­шел Иосиф из Ари­ма­феи — так­же уче­ник Иису­са, но тай­ный, осме­лил­ся вой­ти к Пи­ла­ту, бу­дучи из­ве­стен ему, и про­сил те­ла Иису­со­ва (ср.: Мк.15:42-43; Ин.19:38); и Пи­лат поз­во­лил взять те­ло (Ин.19:38). Иосиф, сняв его с кре­ста, по­ло­жил со вся­ким бла­го­го­ве­ни­ем. При­шел так­же и Ни­ко­дим, — при­хо­див­ший преж­де (к Иису­су) но­чью, — и при­нес некий со­став из смир­ны и алоэ, при­го­тов­лен­ный в до­ста­точ­ном ко­ли­че­стве (ср.: Ин.19:39). Об­вив (те­ло) пе­ле­на­ми с бла­го­во­ни­я­ми, как обык­но­вен­но по­гре­ба­ют иудеи, они по­ло­жи­ли его по­бли­зо­сти, в гро­бе Иоси­фа, вы­се­чен­ном в ска­ле, где еще ни­кто не был по­ло­жен (ср.: Лк.23:53; Ин.19:40). (Так устро­и­лось для то­го), чтобы, ко­гда Хри­стос вос­креснет, вос­кре­се­ние не мог­ло быть при­пи­са­но ко­му-ни­будь дру­го­му (ле­жав­ше­му вме­сте с Ним). Смесь же алоэ и смир­ны еван­ге­лист упо­мя­нул по­то­му, что она очень клей­кая, — чтобы мы, ко­гда услы­шим о пе­ле­нах и го­лов­ных по­вяз­ках, остав­лен­ных во гро­бе (см.: Ин.20:6-7), не ду­ма­ли, буд­то те­ло Хри­сто­во укра­де­но: ибо как мож­но бы­ло, не имея до­ста­точ­но вре­ме­ни, ото­рвать их, на­столь­ко силь­но при­лип­шие к те­лу?

Все это чу­дес­но со­вер­ши­лось в ту пят­ни­цу, и бо­го­нос­ные от­цы по­ве­ле­ли нам тво­рить па­мять обо всем этом с со­кру­ше­ни­ем серд­ца и уми­ле­ни­ем. За­ме­ча­тель­но и то, что Гос­подь рас­пял­ся в ше­стой день сед­ми­цы — в пят­ни­цу, так же как и в на­ча­ле в ше­стой день был со­здан че­ло­век. А в ше­стой час дня был по­ве­шен на кре­сте, как и Адам, го­во­рят, в этот час про­стер ру­ки, при­кос­нул­ся к за­прет­но­му дре­ву и умер, по­сколь­ку по­до­ба­ло ему сно­ва вос­со­здать­ся в тот же час, в ка­кой он пал. А в са­ду — как и Адам в раю. Горь­кое пи­тие — по об­ра­зу (Ада­мо­ва) вку­ше­ния. По­ще­чи­ны озна­ча­ли на­ше осво­бож­де­ние. Опле­ва­ние и по­зор­ное вы­ве­де­ние в со­про­вож­де­нии во­и­нов — по­чет для нас. Тер­но­вый ве­нец — устра­не­ние на­ше­го про­кля­тия. Баг­ря­ни­ца — как ко­жа­ные одеж­ды или на­ше цар­ское убран­ство. Гвоз­ди — окон­ча­тель­ное умерщ­вле­ние на­ше­го гре­ха. Крест — дре­во рай­ское. Прон­зен­ные реб­ра изо­бра­жа­ли Ада­мо­во реб­ро, из ко­то­ро­го (про­изо­шла) Ева, от ко­то­рой — пре­ступ­ле­ние. Ко­пье — устра­ня­ет от ме­ня ог­нен­ный меч (см.: Быт.3:24). Во­да из ре­бер — об­раз кре­ще­ния. Кровь и трость — ими Он, как Царь, под­пи­сал крас­ны­ми бук­ва­ми (гра­мо­ту), да­ро­вав нам древ­нее оте­че­ство. Есть пре­да­ние, что Ада­мо­ва го­ло­ва ле­жа­ла там, где был рас­пят Хри­стос — Гла­ва всех, и омы­лась ис­тек­шею кро­вью Хри­сто­вой, — по­че­му это ме­сто и име­ну­ет­ся Лоб­ным.

При по­то­пе че­реп Ада­ма вы­мы­ло из зем­ли, и кость пла­ва­ла на во­де, как некое яв­ное чу­до. Со­ло­мон со всем сво­им вой­ском, по­чтив пра­от­ца, по­крыл его мно­же­ством кам­ней на ме­сте, ко­то­рое с тех пор на­зва­но «по­стлан­ное кам­нем». Ве­ли­чай­шие из свя­тых го­во­рят, что, по пре­да­нию, Адам был по­гре­бен там Ан­ге­лом. Итак, где был труп, ту­да при­шел и орел — Хри­стос, Веч­ный Царь, Но­вый Адам, дре­вом ис­це­ля­ю­щий вет­хо­го Ада­ма, пав­ше­го через дре­во. Хри­сте Бо­же, по чуд­но­му и неиз­ме­ри­мо­му Тво­е­му ми­ло­сер­дию к нам, по­ми­луй нас.

Аминь.

Тропарь на Великую Пятницу, глас 4

Искупи́л ны еси́ от кля́твы зако́нныя/ Честно́ю Твое́ю Кро́вию,/ на кресте́ пригвозди́вся, и копие́м пробо́дся,/ безсме́ртие источи́л еси́ челове́ком,// Спа́се наш, сла́ва Тебе́.

Кондак на Великую Пятницу, глас 8

Нас ра́ди Распя́таго, прииди́те, вси воспои́м:/ Того́ бо ви́де Мари́я на Дре́ве и глаго́лаше:// а́ще и распя́тие терпи́ши, Ты еси́ Сын и Бог Мой.